В отличие от многих столичных звёзд, Евгений Миронов не стал вспоминать «смешные случаи» из своей жизни. Вместо этого он рассказал коллегам, как работает над ролью. По словам Миронова, начальный этап – самый сложный.
- Звания и призы стоят на полке, и, к сожалению, в этом деле не помогают.
Артист подробно остановился на одном из возможных путей – оттолкнуться от детали, по которой можно выстроить образ.
- Есть такая легенда. Станиславский долго не мог найти ключ к роли Крутицкого в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты». Ходил по Арбату, и вдруг увидел покосившийся дом. Это стало стимулом, импульсом. Он понял характер этого человека.
Миронов тоже обнаружил подобный «перекос» в персонаже, которого предстояло сыграть. Режиссёр Валерий Фокин предложил ему роль Ивана Карамазова в спектакле по знаменитому роману Достоевского. Предложение заинтересовало, но в тоже время и озадачило:
- Моё амплуа – Алёша Карамазов. И вдруг Иван – закрытый человек, богоборец, циник. Внутри него идёт дикая борьба с самим собой, при этом внешне это никак не выражается. Два или три месяца репетиций. Не могу найти этот образ. Режиссёр разочарован. У меня ничего не получается, потому что в романе нет описания этого героя, кроме одной детали, на которую я долго не обращал внимания: у него одно плечо выше другого. Это как крест, который чуть-чуть перекошен. Он хочет, чтобы все видели его уверенным и гармоничным, а на самом деле в нём присутствует дисгармония, дисбаланс. Эта деталь мне очень сильно помогла. И дальше был прогон, на котором эта роль родилась.
Одна из лучших театральных работ Евгения Миронова – Лопахин в «Вишнёвом саде». Спектакль поставил в Москве Эймунтас Някрошюс. Уже на первой встрече с этим выдающимся литовским режиссером актёр понял, что работа предстоит серьёзная:
- Молчали десять минут. И вдруг он меня спрашивает: «Вы любите волков?». Думаю, что ответить. Скажешь: «Не люблю», а он: «А я люблю!». Или наоборот, скажу: «Очень люблю», а он: «О-о-о… Тогда это не к нам!». Выкрутился. Сказал: «Я вообще животных люблю. Всех»… Спустя какое-то время я понял, почему режиссёр об этом спросил. Някрошюс мыслит очень предметно. Лопахин – волк по своей природе. Он жил раздвоенной жизнью. Он похож на своего отца, но, подростком влюбившись в Раневскую, стал наполовину другим человеком. Поэтому никакой радости в финале спектакля у него быть не может. Лопахин выполнил свою миссию. Он был предназначен срубить этот сад.
В спектакле Лопахин-Миронов одет в чёрное и носит обувь такого же цвета. Но перед решением купить сад и пустить его под топор выходит в жёлтых ботинках. Эту режиссёрскую метафору актёр понял не сразу:
- Лопахин высоко подпрыгивает и задирает эти ботинки. Они мелькают в воздухе как два дьявольских жёлтых глаза.
Самыми сложными артисту казались последние сцены спектакля, когда сад уже продан Лопахину:
- Он как будто предатель, который переступил через какую-то границу. И все относятся к нему как к прокажённому.
Някрошюс нашёл небанальное решение:
- Четвёртое действие, открывается занавес, – рассказывает Миронов. – Лопахин накрывает банкет. Делает это широко, по-лопахински – чтобы понравиться Раневской… Но при этом на спине у него горб. Он спокойно расхаживает с этим «горбом», а потом становится ясно, что на спине под одеждой у него грелка. Он достаёт её как раз на реплике: «Холодно у вас тут ужасно». Это детали по-някрошюсовски.
Артист Алексей Петренко играл в этом спектакле Фирса («Человека забыли!»). Причём если в Лопахине Някрошюс увидел волка, то в Фирсе – лося. Миронов вспоминает, что с самого начала репетиций Петренко был погружён в себя и никого кроме режиссёра не слышал. А после того, как его «назначили» лосем, разговаривать и вовсе разучился:
- Он придумал всю биографию лося: как он был ранен, как у него погибла жена, как его бросили дети…
Чтобы сыграть Гамлета у театрального режиссёра Питера Штайна, Миронов совершил настоящий подвиг – за полгода научился почти профессионально играть на саксофоне.
- Чуть с ума не сошёл, пытаясь извлечь из этого инструмента хоть какой-то звук. Когда мне это всё-таки удалось, из соседнего кабинета прибежал человек. Он подумал, что я кого-то убил. Звук был похож на противный женский визг.
Ещё один невероятный поступок – знакомство с прототипом Глеба Капустина из рассказа Василия Шукшина «Срезал» (в спектакле по мотивам произведений этого автора Миронов сыграл сразу несколько ролей). Главный герой рассказа «специализировался» на том, что говорил всевозможные колкости бывшим односельчанам, которые уехали в крупные города и вышли в люди. Этот человек родом из той же деревни, что и Василий Макарович. На прославленного земляка затаил обиду. От общения с назойливыми журналистами давно устал. Живёт уединённо, слова из него не вытянешь. Миронов увидел «Капустина», когда тот тащил телегу с сеном, впрягшись в неё вместо лошади. Артист не постеснялся – впрягся в ту же телегу. «Доехав» до дома «Капустин» к всеобщему удивлению разговорился со столичной знаменитостью.
- Открылась другая сторона этого человека. Он абсолютно живой, с интересным характером, с собственной пластикой.
Пожалуй, самой знаменитой в кинокарьере Евгения Миронова стала роль князя Мышкина (фильм Владимира Бортко по роману Достоевского «Идиот»). Артист признается, что роль ему не давалась, и первый съёмочный день прошёл впустую. Дело сдвинулось с мёртвой точки, когда артист понял одну простую вещь: Мышкин никогда не врёт. И не потому, что не хочет, а потому, что просто не умеет. Всего три года назад Мышкин закричал и пришёл в себя. Иными словами, играть нужно не душевнобольного, а человека с сознанием трёхлетнего ребёнка.
- Это очень тяжело: никогда не врать; не здороваться с кем-то, если не хочется; говорить то, что думаешь в данную секунду. Я на съёмках попробовал – через три дня чуть не умер. Существовать в «цивилизованном обществе» по таким правилам невозможно. Поэтому Мышкин не жилец в этом мире. По его реакциям, поведению, психофизике он абсолютный пришелец, экспонат… По подземному переходу идут люди, один из них вроде бы выглядит как все, но при этом словно одет в скафандр… Это мне сразу помогло. От этого оттолкнулся.
По словам Миронова, труд актёра – сладостные мучения. Путь к образу сложен. Но в этом поиске огромная радость.
газеты «Вита+»
Сергей Ковалёв
