11 июля 1989 года шахтеры Прокопьевска перекрыли движение трамвая №1 и обосновались на площади напротив драмтеатра. Вскоре к ним присоединились делегации всех крупных предприятий города.
Так начался потрясший весь Советский Союз шахтерский бунт, принявший форму забастовки.
Что же произошло в городе и стране к этому времени, что на площади городов и рабочих поселков шахтовых регионов: от Инты, Воркуты и Якутии на севере до Донбасса на юге и Приморья на Востоке, вышли шахтеры, и всё заполыхало забастовочным пожаром? Почему нынешняя власть, истоки которой лежат в этой забастовке, пытается замолчать этот бунт, как бы открещиваясь от своего генетического родства с ним? Все это вопросы, на которые нужно отвечать, потому как забвение собственной истории чревато исчезновением и народа беспамятного, и им образованного государства.
Коммунисты не устают повторять, что Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомным и ракетным оружием, и с военной промышленностью, способной выстоять в самой кровопролитной из всех мировых войн.
Это утверждение истинное, но к нему нужно добавить и тот факт, что Сталиным была создана мобилизационно-репрессивная система власти. Особенностью такой власти является её принципиальная нереформируемость.
В 1961 году на XXII съезде КПСС этой системе был нанесен сокрушительный удар, а именно: из неё вынули скрепы, то есть то, что скрепляет саму структуру власти. Этими скрепами был страх. Дальше все больше и больше «размягчалась» структура власти от самого верха до самого низа. Всё стало делаться абы как, через пень колоду. Горбачевская перестройка и его откровенные призывы: «давить партийно-советскую бюрократию снизу и сверху» были восприняты как освобождение от возможных репрессий.
Ведь еще живы были родители, помнившие сталинские времена, когда за десятиминутное опоздание на работу давали сроки. За брак и вовсе судили как вредителей. Да и Хрущев, как известно с бунтовщиками не церемонился. В Новочеркасске кровь из рабочих пустил, не дрогнул.
На этом бы можно и закончить историю вопроса, если бы не одна особенность, обусловившая бунт именно в шахтерских регионах. Этой особенностью была практика снабжения населенных пунктов по категориям.
Если мы не ошибаемся, то шахтерские города и поселки снабжались по самой высшей, то есть второй категории. Это означало, что шахтерские семьи были приучены к высоким нормам обеспечения, как продовольствием, так и промышленными товарами.
И вот это все к 1986 году исчезло. Понятно, что недовольство росло, да и не могло не расти. Раздражение спецпайками для партийной элиты вызывало чувство протеста. Скудно стало в шахтерских столовых. Особенно это не понравилось угольным генералом и, по нашему глубокому убеждению, именно угольные генералы (Найдов М.М. в частности), разочаровавшись в конструктивизме власти, решили её напугать имитацией забастовки. (Был ведь в Кузбассе председатель правительства Рыжков, обещал и обещанного не исполнил). Эффективный пример такой забастовки был – Воркута и Инта, где весеннюю (1989года) забастовку удалось потушить разовым и беспрецедентным вливанием ресурсов именно в угольные города и рабочие поселки.
И вот, как уже мы писали, 11 июля шахтеры шахты имени Калинина потянулись к драмтеатру, к трибуне, над которой высилась фигура Владимира Ильича Ленина, основателя рабочей партии.
Однако еще никому не удавалось оседлать бунт, потому как дух бунта сам оседлывает всякого, кто попадает в его воронку. Так что воркутинский пожар оказался только притушен и вспыхнул с новой силой, как только бикфордов шнур СМИ обежал угольные регионы и поджег там все, что накопилось за годы советской власти. А накопилось, как оказалось много. Почти два года выгорало.
Как известно, подвалы в местах выхода угольных пластов нужно проветривать, иначе они взорвутся, так и общественный организм, если с него сняли заглушку страха, должен проветриваться, иначе в нем накапливается взрывоопасное горючее. Имя этому горючему – жажда справедливости, то есть отправления правды.
Тут и ответ, почему нынешняя власть замалчивает этот исторический факт. Она понимает что правды, а значит и справедливости в нынешнем обественно-политическом устройстве еще меньше, чем было в прошлом расхристанном и расстроенном реформами советском обществе. Небывалый для цивилизованных стран разрыв между 10% бедных и 10% богатых. Коррупция, пронизавшая все эшелоны власти. Сырьевая структура экономики. Налоговая и пенсионная система, устроенная в пользу госчиновников, и менеджеров, и так далее, и т.п.
То есть она понимает, что горючее для бунта накапливается, более того, на наш взгляд, все социологические замеры, которые власть без сомнения регулярно проводит, показывают, что этого горючего накопилось достаточно, нет только бикфордового шнура, чтобы поджечь его. Вот оно и закручивает одну за другой гайки на СМИ, принимая драконовские законы. Потому то и замалчивается шахтерский бунт 1989 года, что власть боится примера, который, как известно, заразителен.
Члены Прокопьевского забастовочного комитета 1989 года:
Арыков Анатолий; Анохин Михаил; Великанов Сергей; Головенко Николай; Мальцев Владимир; Трашков Владимир; Мухамедеев Михаил.
